«Новый писатель»: Артем Шерстобитов, 24 года, г. Бийск
Мы предлагаем вашему вниманию произведения еще одного участника конкурса «Новый писатель». Артем Шерстобитов прислал нам несколько рассказов.
Стоит сказать, что Артем стал победителем прошлого конкурса «Новый писатель» в номинации «Проза» — с рассказом «Паулинка». Стоят ли высокой оценки его новые произведения? Делимся своими мнениями в комментариях!
Инструкция для палача
— Что ты вообще умеешь делать?
Вигор, нахмурившись, почесал затылок.
— Мне сказали, что вы сами дадите мне работу, какую посчитаете нужной, сэр.
Инквизитор оценивающе посмотрел на крестьянина. В голове его пронесся целый поток вопросов, отвечать на которые придется самому. Так ли прост этот парень, как кажется? Почему он пришел именно к инквизиторам? Где таких откармливают, в конце концов?
Объяснялось все очень просто. Вигор был обычным крестьянским парнем, недавно достигшим совершеннолетия. Умом не блистал, зато силы в нем было намеренно. Несколько месяцев назад его родителей схватили Инквизиторы и убили – мать объявили ведьмой и сожгли, а отца казнили за покрывательство. Глава деревни спрятал Вигора у себя, пока Святая Инквизиция не закончила свои дела в деревне, а затем отправил в город искать работу.
— В деревне тебя теперь все будут ненавидеть из-за твоих родителей, а в городе тебя никто не знает. Просто говори, что ты сирота с детства, и все будет нормально.
— До сих пор не могу поверить, что моя мать была ведьмой! – ударил по столу пудовой ручищей Вигор. – Что бы было, если бы Инквизиция не приехала к нам?! Падеж скота, чума на всю деревню?
— Может быть, Вигор. Все может быть, — вздохнул глава деревни. – Ступай…
И Вигор двинулся до ближайшего города, мечтая стать Святым Инквизитором, чтобы избавить мир от всякой нечисти.
— Ладно! – хлопнул ладонью по столу Инквизитор. – Парень ты вроде смышленый, сильный. Будешь палачом!
Вигор опешил. Ему приходилось в деревне валить свиней, сворачивать курам головы, но людей он еще никогда не убивал. О чем и не преминул сообщить своему работодателю. Инквизитор зверски улыбнулся и сказал:
— Понимаешь ли, Вигор. Есть люди, а есть нелюди: колдуны, ведьмы, вампиры, еретики, в конце концов. Людей тебя убивать не просят, а вот всякую мерзопакостную дрянь – сам Бог велел. Если ты достаточно справедлив, для тебя это раз плюнуть.
Вигор долго обдумывал слова Инквизитора. Наконец, он осторожно проговорил:
— Разве это справедливо – убивать только потому, что они не такие, как мы? По-моему, это просто жестокость.
Инквизитор гневно сдвинул брови, словно пытаясь прожечь взглядом Вигора. Молодой крестьянин судорожно сглотнул, понимая, что сказал что-то не то.
— Они не просто не такие, как мы с тобой, Вигор. Они не угодны Богу, церкви и королю. Смертный приговор для них не жестокость, а справедливость.
— Я просто имел в виду, что это жестоко по-человечески…
— Запомни одно, Вигор. Единственное правило палача. Нет справедливости без жестокости, ибо не каждый достаточно жесток, чтобы справедливо воздать каждому. Вопрос только, сможешь ли ты быть достаточно справедливым?
— Или жестоким?
— Справедливым!!! – в ярости закричал Инквизитор, ударив кулаком по столу так, что два кубка с вином упали на пол. Вигор вздрогнул, снова почесал затылок, затем улыбнулся.
— Я все понял, сэр. Я согласен.
— Что ж, работа твоя. – Постепенно приходя в себя, сообщил Инквизитор. – И запомни, Вигор, я не «сэр», я святой отец.
Вигору выдали его форму. Черные кожаные штаны и красная маска с крестом посередине. Топор был немного большеват, но не весь день же им махать, можно и потерпеть.
Вскоре состоялась первая публичная казнь для палача Вигора. На плахе лежал сморщенный старичок в лохмотьях, от которого жутко несло нечистотами. Главный Святой Инквизитор стоял рядом с Вигором и читал приговор. Шумная толпа с криками и улюлюканьем кидала в старичка гнилые фрукты и овощи. Вигор поморщился. Старик был ему противен, тем более, что он был колдуном, но убивать его…
Старик выплюнул ту мешковину, которая была ему кляпом, и плюнул в лицо Вигору. Хоть и в маску, но неприятно. Вигор заревел, как раненый медведь и опустил топор вдоль хребта старику. Кровь брызнула во все стороны, залив с ног до головы и Вигора, и Инквизитора, и стражников. Лица притихшей в ужасе толпы тоже были испачканы кровью.
— Аминь! – прошипел священник и, захлопнув книжицу, пошел прочь.
Так прошло несколько дней. Вигор уже освоился со своей новой ролью. Но тем утром все было иначе. Поднимаясь на эшафот, Вигор не услышал обычных гневных криков толпы, царило полное молчание. На плахе лежала молодая девушка в платье, изорванном настолько, что ее девичьи прелести были видны всем желающим. Но лица крестьян сохраняли гневное выражение. Инквизитор, видя, что Вигор озадачен, шепнул ему на ухо:
— Люди не считают ее виновной, но, тем не менее, она ответит за свои грехи перед Богом.
— Что она сделала? – хрипло проговорил Вигор.
— Она помогла сбежать одной ведьме, — Инквизитор замолк, но, видя, что Вигор желает знать больше, продолжил. – Неделю назад мы охотились за ведьмой, на которую нам показала ее соседка. Эта ведьма жила в трактире того еретика, которого ты разрубил пополам в первый свой рабочий день. Он отказался сообщить, куда ушла ведьма, но ее увидели в другом конце города, на рынке. Она там брала какие-то травы у колдуньи, которую ты обезглавил на следующий день своей работы. Затем…
— Что сделала ЭТА девушка?! – холодея, прохрипел Вигор.
Инквизитор злобно посмотрел на него, но продолжил:
— Она подала кусок хлеба той ведьме, когда та проходила мимо ее дома. А остальные…
Святой отец еще что-то говорил, но Вигор не слушал. Он вспомнил отца, мать, слова главы деревни. «Может быть, Вигор. Может быть». Вспомнил разговор со священником. В его голове, наконец, созрела та страшная истина, волнующая всю эту толпу у эшафота, волнующая всех крестьян. Он понял, почему глава деревни прятал его, почему сказал не говорить, кто его родители.
— Нет справедливости без жестокости, ибо не каждый достаточно жесток, чтобы справедливо воздать каждому, — прошептал Вигор, поднимая топор…
Отряд для ловли Зверя
Треск сучьев под армейскими ботинками раздавался со всех сторон. Дэн тихо выругался и, в который уже раз, нервно перезарядил «дример» — автомат, стреляющий миниатюрными шприцами со снотворным. Почти все солдаты в оцеплении были срочниками, впервые оказавшимися в такой ситуации. Да и отъявленные вояки, вроде Дэна Ястреба и Дыни, не могли похвастаться большими знаниями в области поимки крупных лесных зверей. Две роты кировской военной части были заброшены в этот лес, чтобы поймать взбесившегося медведя, раненного охотником. Почему именно их Дэн не понимал, но задание есть задание – приказы, как говориться, не обсуждаются, а выполняются. И вот, после пятичасового блуждания по лесу, кольцо солдат сомкнулось. Ястреб прошел еще пару метров и, раздвинув кусты малины, выбрался на небольшую, освещенную луной поляну, устланную еловыми лапами. Он достал рацию.
— Центр, я на позиции. Жду остальных.
В пяти метрах слева в малиннике возникла голова еще одного охотника. Дэн показал ему, чтобы тот затаился. То тут, то там появлялись остальные. Через несколько минут поляна была окружена.
— Ястреб, куда мы приперлись? – раздался в рации шепот Дыни. Он должен был вести солдат с противоположной стороны леса. – Это что – берлога? Блин, в этом медведе, наверное, росту метра три, не меньше.
Дэн поморщился, тревожно вглядываясь в нагромождение веток в центре поляны. Некоторые ветви были больше похожи на целые деревья, вырванные с корнем. Достав бинокль, он с удивлением обнаружил, что так оно и есть.
— Все на местах, Ястреб? — на связь вышел штаб.
— Так точно, Центр. Что дальше?
— Прикажи Дыне и Мурому отправить по человеку к берлоге. Мы должны убедиться, что зверь именно там. Запомните – он ранен, поэтому и чрезвычайно опасен.
Дыня и Муром — два брата — тоже были прапорщиками. Только они командовали каждый своей ротой, а сами были под командованием Дэна. Вместе они служили уже почти четыре года. Дэн передал сообщение своим коллегам. В воцарившейся было ночной тишине, вновь зазвучал треск. Дэн увидел, как солдаты боязливо пробираются к логову зверя, и усмехнулся.
Полковник Гвоздёв напряженно вглядывался в смотровое окно военного флаера, зависшего в сотне метров над лесом. Рядом стоял профессор Радушенко.
— Я не понимаю, полковник. Зачем вы скрыли от них, что они выслеживают снежного человека?
Гвоздев повернулся к нему и оценивающе оглядел с ног до головы. Затем вновь посмотрел в окно.
— А как вы думаете, Василий Николаевич, если бы вас отправили поймать то, чего, по сути, не бывает на свете, вы бы восприняли это всерьёз? Я думаю, нет. А так, ребята понимают, что разъяренный раненый медведь может запросто раскидать десяток человек, и будут на чеку. Вот что действительно непонятно, так это использование «дримера». Почему вы запретили использовать боевое оружие против этой бестии, если она настолько опасна, что против нее нужно выставлять целых две роты солдат?
— Он нужен нам только живым. Есть в нем кое-что, чего не знаете даже вы, полковник. Это военная тайна, — профессор явно нервничал. Его глаза взволнованно забегали по каюте, и это не укрылось от внимательного взгляда Гвоздева.
Полковник рывком развернулся к профессору и гневно проговорил, доставая из кобуры пистолет:
— Из-за ваших тайн я не намерен терять своих детей. Да, Василий Николаевич, среди этих солдат мои сыновья, и если с ними что-нибудь случится – вы умрете мгновенно. Министерство согласилось помочь Институту только потому, что вы пользуетесь уважением и в наших кругах, но…
— Центр, Центр, здесь что-то не так! Мы окружены! Что… — рация зашипела и отключилась. Гвоздев метнул яростный взгляд на смертельно бледного Радушенко и взял его на прицел. В ту же секунду флаер резко тряхнуло, и он начал падать.
— Ястреб, ответь! Ястреб! – рация молчала. Дыня потряс ее, ударил об дерево, но это не помогло. Обезьяноподобные существа появились внезапно со всех сторон, как из-под земли выросли. «Дримеры» отказали практически сразу. Солдаты, побросав их, беспорядочно бегали по лесу с криками ужаса. Существа молча преследовали парней, безжалостно убивая зазевавшихся. Дыня отбежал за дерево и, присев, достал пистолет.
— Дыня, надо уходить! – Муром, запыхавшись, приземлился рядом. Тоже с пистолетом.
— Что это за макаки бешеные? Откуда взялись? Мы же весь лес вокруг обошли, по двадцать километров в каждую сторону! – испуганно прошептал Дыня, выглядывая из-за ствола. Лунный свет был настолько ярким, что темное пятно падающего флаера было отчетливо видно в небе. – Отец! – Дыня рванул туда, не взирая на особое внимание снежных людей.
Муром последовал за ним, постреливая в стороны. Снежные люди, видимо, испугались выстрелов и мгновенно пропали. Без звука, не оставив и следов, просто исчезли. Это явление заставило Мурома резко остановиться в недоумении. «Что за чертовщина? – подумал он, вытирая со лба пот. – Неужели отец знал об этом и ничего не сообщил?»
— Муром, Дыня! Вы целы? – Взволнованный голос Дэна вывел его из оцепенения. Рация вновь заработала, а вместе с ней замигали огни готовности «дримера». Остатки солдат медленно выходили на поляну. Вдалеке раздался взрыв – упал, наконец, флаер. Муром вспомнил об отце и помчался туда, так и не ответив Ястребу.
— Дыня, где вы? – орал Дэн.
— Товарищ прапорщик, это рядовой Васюков. Здесь их нет. Что прикажете делать?
— Собери всех оставшихся в живых. И оружие. Встречаемся на поляне. – Дэн спрятал рацию в карман и вылез из-под окровавленного трупа снежного человека. Теперь можно было и разглядеть того, с кем пришлось сражаться. Снежные люди были около двух с половиной метров ростом, покрыты редким, но длинным коричневым мехом. Мощные когтистые руки, свисающие почти до колен, широкая грудь. Лица весьма отдаленно напоминали человеческие – глубоко посаженные глаза, огромный клыкастый рот, сплюснутый курносый нос. Дэн поёжился. Тут же жестоко заболело прокушенное плечо. Он достал из нагрудного кармана аптечку и вынул оттуда небольшой шарик. Чудо современной медицины – искусственная плоть, заживляет любую рану не оставляя даже шрамов. Ястреб выдавил содержимое шара на плечо и пошел к центру поляны, на ходу пытаясь связаться с Центром. Тщетно.
— Что это было, товарищ прапорщик? – спросил Васюков, передавая рацию Дыни Ястребу.
— Родственники нашего медведя-переростка, — невесело хмыкнул Дэн. — Это бигфуты, рядовой. Йэти, то есть. Министерство Обороны дорого заплатит за эту операцию.
Все больше солдат появлялось из леса, испуганно озираясь и наводя «дримеры» на каждую тень.
«Все-таки, армия у нас неплохая, — подумал Дэн, поглаживая плечо. – Такое испытали, а все равно своих не бросили».
— Но откуда они взялись? И почему не сработали «дримеры»? – продолжал допрос рядовой.
— Ладно, все! Можно подумать я такая важная шишка, что меня во все посвятили. Вот найдем Дыню или Мурома у них и спросим. Скажи лучше, сколько человек у нас осталось? – Он присел, прислонившись к стволу дерева и закрыв глаза. Плечо уже не болело.
— Сорок один человек, — доложил Васюков. – Почти половина из того, что было. Раненых нет ни у нас, ни у них.
— Один есть. Тот, которого вы обстреляли в берлоге, когда ходили на разведку. Кстати, несите его сюда.
Через минуту приволокли спящего снежного человека. Левый бок и рука его были утыканы шприцами, а в груди красовалось отверстие от охотничьей пули. Того самого охотника, которого нашли растерзанным местные жители. Дэн встал, снял «дример» с предохранителя и разрядил весь рожок в грудь поверженного врага.
— Мы все еще обязаны доставить его полковнику. Сделайте какие-нибудь носилки. Мы выдвигаемся через полчаса.
Дыня совершил непростительную ошибку – не смотрел под ноги. Все-таки не зря папы и мамы учат детей этому хитрому делу с самого детства. Заботливо прикрытая еловыми ветками глубокая яма скрыла зазевавшегося прапорщика.
Муром выскочил к яме на пару минут позднее, перепрыгнул ее и поспешил дальше. Впереди прозвучал взрыв, заставив сурового солдата на бегу пустить горькую слезу. Когда плачущий Муром выскочил к месту аварии, огромный флаер уже весело дымил разбросанными по округе обломками. Муром упал на колени, не в силах поверить, что его отец мертв. Его истерику прекратил бесшумно приземлившийся рядом спасательный челнок, из которого вышел солдат с автоматом и, прицелившись в ревущего на земле Мурома, заикающимся голосом осведомился:
— Стой, кто идет?
Муром поднял посветлевший взгляд на парня:
— Гвоздев там?
Получив утвердительный ответ, Муром вихрем влетел туда и оказался в объятьях отца.
— Папа, во что ты нас втравил?! Эти шимпанзе-переростки совсем не похожи на медведей! Я полроты потерял, Серега тоже!
Полковник горестно помахал головой, показывая на стоящего под конвоем из еще трех солдат Радушенко.
— Вот у этого гада спроси, он медведя получить хотел. Поверь, сынок, я правда был не в курсе событий. Это оказывается военная тайна Института Времени. Но я думаю, Василий Николаевич, что настало время поделиться своими тайнами.
— Постой, отец, тайны подождут. Где Серега? – обшарил взглядом челнок Муром. – Он впереди меня сюда бежал.
Гвоздев нахмурился. Осталось только сына отдать на съедение этим тварям. Он отдал приказ своим солдатам отправляться на поиски, а сам снова навел пистолет на Радушенко.
— Объясни мне, Василий Николаевич, как мог боевой флаер с тремя резервными двигателями, системой силовых полей, запасным источником питания, наконец, просто разбиться, потеряв почти весь персонал? И зачем Институт послал на гибель солдат Министерства? Я думаю, что эти тайны не стоят жизни выдающегося профессора, а как вы считаете?
— Столбиком, — угрюмо буркнул профессор, теребя руками подол своего костюма. – Можно подумать, мы знали, что так произойдет. Лес был тысячу раз обшарен спутниками Института – снежный человек был всего один. А флаер упал потому, что эти существа генерируют магнитные волны, мешающие работе электронной техники, но только когда их много…
— Их было много, не переживайте, — прошипел Муром, наставляя на Радушенко и свой пистолет. – Очень много. Больше, чем вы себе можете представить.
Профессор рухнул на колени и, сложив ладони, запричитал:
— Товарищ полковник, я ведь здесь не причем! – В ужасе затараторил он. — Просьба поступила от директора – я тоже не подозревал, чем это все закончится! Мы хотели добыть одного для изучения этого феномена, представьте, как бы это помогло нам в войне – практически все зарубежное оружие отказало бы прямо на поле боя, военная техника была бы выведена из строя…
Муром брезгливо сморщился и, опустив оружие, вышел из челнока. Он волновался за брата, за Дэна, за ребят из своей роты. Сколько их там осталось, не напали ли больше снежные люди, почему никто его по рации не вызывает, в конце концов!
«Рация! — неожиданно вспомнил он. Вытащив ее из кармана, он попытался связаться с Дыней. Бесполезно — рация молчала, как партизан, даже лампочка не горела. – Жаль, так бы все было гораздо проще».
Вздохнув, Муром развернулся обратно к челноку. Да так и остался стоять – у трапа совсем не дружелюбно скалилась двух с половиной метровая коричневая туша, раскинув мощные длинные руки в стороны, как бы приглашая его в свои объятия. Муром даже не испугался.
— Вот почему она не работает, — громко догадался он, приветливо улыбнувшись зверю. – Ну, здравствуй, сасквач! Зачем пожаловал? – он рассчитывал, что отец услышит его и нейтрализует животное с тыла. Но Гвоздев был занят разговором с Радушенко.
Сасквач кровожадно улыбнулся и совсем по-человечески щелкнул пальцами. Тут же из леса еще двое снежных людей выволокли смертельно бледного Дыню. Тот, что стоял у люка показал пальцем на пленника, затем на Мурома. Помедлив немного и убедившись, что человек понял, он показал в сторону основного отряда, на своего товарища-йэти и на себя. Закончил он эту пантомиму тем, что уселся чуть сбоку от челнока и, посадив перед собой Дыню, почти пришедшего в себя, потерял интерес к своему оппоненту. Муром закрыл рот, кивнул и направился к отцу.
— Пап, — оторвал он от мирной уже беседы полковника, — там делегация пришла. Просят обмена пленниками.
Гвоздев и профессор недоверчиво уставились на него. Он в ответ пожал плечами и предложил старшим выйти посмотреть самим. Несколько минут обе стороны с интересом разглядывали друг друга, затем йэти снова сделали вид, что не замечают людей. Общее молчание нарушил профессор:
— Они, безусловно, разумны! Это же сенсация! Нужно срочно связаться с Институтом!
Гвоздев-младший молча дал ему по морде, на что снежные люди ответили одобрительным бормотанием. Тут вернулся поисковый отряд, и процедуру знакомства пришлось повторить еще раз. Солдаты не нашли даже трупов, только пустую стоянку. Обстановка накалялась, и люди и снежные люди начинали нервничать.
Дэн вел остатки своих людей в обход. Через каждые пять минут он пытался связаться с Муромом и Центром, но безрезультатно. Ночь подходила к концу, до разбившегося флаера оставалось все меньше, а беспокойство все увеличивалось. Сзади о чем-то бурно спорили шепотом солдаты, но Дэн не обращал внимания. Он рассуждал о роли Министерства в этой истории. Если бы начальство знало, что произойдет – отправили бы в десять раз больше, а если не знало, значит, кто-то ими манипулировал. Кто-то настолько же важный, как и само Министерство, может быть даже важнее. О связи с Институтом Ястреб, естественно, не знал.
До дымящегося флаера оставалось около сотни метров, когда Дэн не услышал привычного уже треска за спиной. Он моментально сообразил, что к чему. Рывком он откатился в сторону и, кляня себя за мысли о «неплохой» армии, успел-таки схватить шприц со снотворным в бок.
Очнулся он уже утром, оттого, что огромная мохнатая лапа бесцеремонно пихала его в бок. Ястреб вскочил на ноги, но тут же потерял равновесие – наркотик еще не вышел из организма.
— Тихо-тихо! Держу! – услышал он голос Мурома, когда тот бережно подхватил его под руки. – Что случилось, где остальные?
Слова отдавались в голове гулким эхом, причиняя нестерпимую боль. Сосредоточиться не удавалось, а перед глазами весело прыгали разноцветные круги.
— Я думаю, что где-то в Кирове. Черт, какой же у меня противный голос! – болезненно поморщился он. – Неужели вам приходиться его слушать каждый день? – язык Дэна сильно заплетался.
— Какого хрена они там делают?! – воскликнул полковник.
Услышав голос начальства, Ястреб вскочил на ноги и встал по стойке «смирно».
— Продают снежного человека, товарищ полковник! – все так же запинаясь, отчеканил он.
— Кому? – недоуменно спросил Муром.
— Цирку, наверное, — Дэн со стоном присел на землю и обхватил голову руками. – Меня подстрелили, а сами смылись.
— А почему не добили? – Дэн поднял на Мурома мученический взгляд.
— Знаешь, сколько километров я с этой стрелой в заднице протопал, следы путая? – тут он перевел мутный взгляд на скромно слушающего их перепалку снежного человека. – Ух, ты, и товарищ генерал здесь! – И гаденько так захихикал.
— Не до веселья! – оборвал его полковник. – Ястреб, Дыня у них, и они требуют обмена.
— Прямо-таки требуют? – Но в сознание Дэн все же пришел. Оказалось, что его притащили к флаеру, пока он спал. Фантастическая семейка мохнатых людей с интересом разглядывала новое действующее лицо. – А как вы меня-то нашли?
— Ну, это было проще простого, — Хмыкнул Муром. — Оказывается, эти существа блокируют любую аппаратуру. Уже под утро я отошел подальше, связался с тобой и услышал свой же голос в ближайших кустах. Что делать-то будем?
-Ну, это будет еще проще. Я всегда поражался, сколько дров может наломать необученная рота солдат в лесу. Причем в буквальном смысле – нужно просто найти поблизости свежую широченную просеку и шагать по следам в темпе марша.
Не пошагали. Завели челнок и полетели, благо мест хватило всем. Только снежного человека одного взяли – остальные отказались. Да и не взлетел бы челнок, он и сейчас еле двигался. Просека действительно оказалась немаленькой – около двух метров в ширину. Нет, конечно, деревьев поваленных не было, хотя это и странно, но кусты и трава были примяты основательно. Минут через пять полета нашли десяток первых жертв жадности. Подбирая спящих дезертиров, Муром задумчиво спросил:
— Нет, я не понимаю, они действительно надеялись уйти от расплаты?
— И ушли бы, только не те, кого мы только что погрузили. Знаешь, сколько бабок отвалили бы тебе за эту лохматую дрянь? – Дэн опасливо покосился на стоящего рядом «дрянь». – Можно всей ротой в штаты уехать.
— Понятно, — протянул Муром, затаскивая последнего.
Пришлось сделать еще пару остановок. Число горе-коммерсантов все уменьшалось, просека стала тропой, затем тропкой, тропинкой. Полковник матерился сквозь зубы, Муром взволнованно пялился в боковое окно, связанный профессор тихо скулил под кучей спящих дезертиров. Спокойны были только Дэн и их мохнатый пассажир.
— Ты совсем не волнуешься? – Спросил его Гвоздев-младший, присаживаясь рядом.
— А чего волноваться – мы их почти нагнали, — лукаво улыбнувшись, ответил Ястреб. – Мне наш попутчик сказал. Да-да, этот. – проследил он за изумленным взглядом друга. – У них что-то типа ментальной связи промеж собой, а мне он телепатически передал.
— А почему он только с тобой разговаривает? – недоверчиво спросил Муром.
Дэн оскалился, гордо выпятив грудь.
— А потому что я голыми руками его собрата завалил, — похвастался он. – Ну, не совсем голыми – ножом, но в рукопашной ведь. Странное у них уважение, да?
— То есть, они не только могут отключать рации и двигатели, но еще и мысли передавать?
— То ли еще будет! Он говорит, что засек их. Смотри! – Ястреб прильнул к окну.
Впереди действительно показались два бритых затылка, несущих носилки со спящим йэти. Неожиданно впереди появился еще один. Муром в изумлении оглянулся назад – так и есть, их попутчика не было в челноке. Полковник и пилот испустили удивленные возгласы. Гвоздев-младший обернулся обратно, но было уже поздно – на тропинке лежало два переломанных тела, а носилки и оба снежных человека исчезли. Дэн откашлялся и подал голос:
— Товарищ полковник, можно доложить? Йэти сказал лететь к флаеру, они с его спящим другом уже там. Вниз можно не спускаться – оба дезертира мертвы.
Все удивленно уставились на него.
Воссоединение членов семьи Гвоздевых прошло успешно. Представители другой расы успели скрыться до прихода спасательной команды Министерства. Дэн Ястреб ушел с ними, дезертиров обвинили в бунте во время операции по обезвреживанию бешеного медведя и уничтожении военного корабля, а профессора Радушенко признали невменяемым, и теперь он рассказывает о контакте со снежными людьми в психбольнице при Министерстве, не смотря на протесты со стороны Института. Ни один из солдат не раскрыл тайны, под угрозой пожизненного заключения в дисбате. О контакте узнала только верхушка командования Министерства. Снежные люди пообещали в скором времени наладить близкие отношения с людьми посредством Ястреба, поскольку общаться с кем-либо еще категорически отказались. Странное понятие уважения, не правда ли?
2.10.2008г. 4:54
